Памятники старины

Каким быть историческому сердцу нашего города Велик и просторен город Улан-Удэ, а строить негде. Все, что вокруг пустовало, зеленело, простаивало, давно занято строительными площадками. Единственное, что осталось пока неосвоенным, - частный сектор. Исторический центр города. Несколько десятков обветшавших донельзя памятников культурного наследия. А проще говоря, улан-удэнские трущобы. Места под деревяшками, расположенные на живописном побережье широкой реки, в двух шагах от административных и торговых центров столицы, давно манят глаз доморощенных нуворишей. Но дураков нет. Чем может закончиться любовь к родной истории, наши строители давно уяснили. Любовь из­-под палки Обычное творение рук человеческих со временем имеет обыкновение приобретать большую ценность. Так дошедшие до наших дней хижины верхнеудинских мещан нежданно стали памятниками культурного наследия. В государственный список недвижимых памятников истории и культуры Бурятии включено ныне около 320 избушек с резными наличниками. Приличная часть из них стоит на улицах Смолина, Банзарова, Свердлова, Свободы... До недавнего времени это обстоятельство ровным счетом ничего не значило. В избушках жили люди, ютились конторы, переносились стены. Предполагалось, что памятник культурного наследия охраняется государством, однако что стоит за этой охраной, было не совсем понятно. Никто никогда в Улан-Удэ никаких денег на сохранение шедевров деревянного зодчества не выделял. Никакими обязательствами по сохранению разваливающегося наследия государство себя не обременяло. Зато претензий к владельцам некогда знаменитых изб и усадеб всегда было в избытке. Люди, вынужденные жить, как в прошлом веке, облагались еще и определенными обязанностями. Они не имели права в своем доме делать ничего такого, что сделало бы памятник неузнаваемым, ухудшило бы его состояние и вообще не имело бы разрешения соответствующих структур. Только если раньше они просто не имели права этого делать, то ныне деяние сие влечет за собой штрафные санкции. На днях бурятские парламентарии приняли закон об административной ответственности за нарушения в области госохраны памятников. Размеры штрафов невелики, но настроения не поднимут. Для частных лиц - от 10 до 25 минимальных размеров оплаты труда, юридических - от 200 до 500 минималок. Случаев нареканий на этой почве в адрес обитателей трущоб доселе замечено не было. Впрочем, как и примеров реставрации памятников их собственными силами ввиду крайне скудного существования. Так для кого приняли депутаты новый закон? Для тех, кто все же рискнул начать бизнес на земле предков. Первопроходцы Мнение: решиться сегодня построить что-то в исторической части Улан-Удэ может только сумасшедший. Затопляемая зона. Грунтовые воды. Ливневые системы не действуют, дренажные механизмы - тоже. Специалисты утверждают, что трубы в такой почве более пяти лет не продержатся. Но гораздо страшнее труб будет начальный этап под названием расселение жильцов. Гниющие исторические памятники, как муравейники, набиты людом, а это значит, что просто так стать его собственником не получится. Говорят, когда улан-удэнец Дмитрий Тарасюк понял, на каких условиях ему удастся приобрести двухэтажный барак на Свердлова, 14, и примкнувшую к нему избушку, он плакал. Расселять жильцов около 20 квартир и комнатушек пришлось не один год. В ход шли и уговоры, и угрозы, но осознавшие единственный шанс в жизни обитатели трущобы упускать своего не захотели. В итоге одной семье пришлось купить сразу три благоустроенных квартиры, другой - хоромы в центре города за 1,5 млн. рублей. А когда все было улажено, на пороге возникла новая напасть в лице научно-производственного центра по охране памятников министерства культуры и массовых коммуникаций РБ. Оказалось, что избушка на курьих ножках не что иное, как дом верхнеудинского мещанина А.Титова постройки столетней давности. Что домик этот уникален, содержит элементы модерна, классицизма и барокко, а потому неприкосновенен. Новоиспеченный владелец к тому времени уже снес развалюхи и задумал возвести на руинах очередное торгово-офисное здание из стекла и бетона. Не тут-то было. Пыл молодого буржуа быстро умерили. По поводу восстановления бывшей мещанской избушки не единожды собирался реставрационный совет. Заказчику угрожали, разъясняли и внушали - ветхий домик, хотя бы его очертания, необходимо оставить на прежнем месте, чтобы “сохранить исторический облик города Улан-Удэ”. Вариант переноса титовской хибары в другую часть улицы принят не был. Улица Сенная, переименованная в честь революционера Свердлова, должна была хотя бы внешне остаться прежней... И все же вглядимся в деревянные морщины истории. На этих улицах текла незатейливая жизнь верхнеудинцев. Под этот же колокольный звон Одигитрия ходили они к всенощной, эти самые наличники распахивали каждое утро и по этим скрипучим ступенькам заглядывали друг к другу в гости. Первое, куда идут приезжающие к нам в гости архитекторы всего мира, - это историческая часть города. Это правда. Стоит проехать по многим российским городам, чтобы убедиться: мало кому удалось сохранить свое деревянное зодчество. Нам удалось. Мало у кого получилось превратить старые деревяшки в выгодный туристический ресурс. Республиканские власти пробуют это сделать. Из-под палки или с куском пряника, но лучше так, чем вообще никак. Татьяна Никитина.