Неизвестная война

Иван Шангин: “Японских смертников в августе 1945 года наши солдаты в плен не брали”. Когда мы говорим о Великой Отечественной войне, то, как правило, возникает образ наших войск, воюющих на западном фронте с немецко-фашистскими группировками. Между тем был и фронт восточный, которому историки мало уделили внимания. С японскими милитаристами воевало около пятидесяти тысяч наших земляков. Среди них потомственный казак, уроженец Кяхтинского района Иван Федорович Шангин, который прослужил долгую и опасную службу на российско-японском фронте на границе с Маньчжурией, а в 1945 году в составе 36-й армии под командованием маршала Малиновского участвовал в боях с Квантунской армией в хингано-мукденской операции. Сегодня, когда человеческая память словно компьютер стирает многие события, просто удивительно, как хорошо помнят ветераны те дни в самых мельчайших подробностях. Его род ведет начало из потомственных забайкальских казаков, которые всегда служили России верой и правдой. Вот и Ваня Шангин в конце 1943 года попал на фронт, когда ему едва исполнилось семнадцать - скрыл в военкомате свой истинный возраст. Сначала учебка (он обучался на связиста), затем долгожданная отправка на германский фронт. Недалеко от Иркутска их часть ждало переформирование. Затем воинский эшелон к огромной радости молодых бойцов двинулся в путь. Но почему-то не на запад, а на восток. – Мы все так рвались воевать с немцами, что долго не могли прийти в себя, - вспоминает Иван Федорович. - Нам казалось, что и войны-то на востоке нет, зачем туда ехать? Однако когда их эшелон выгрузился недалеко от станции Борзя, то стало понятно, что все не так. – Японцы вели себя очень нагло на границе. Они стреляли в нас, а мы получили приказ на провокации не поддаваться. Забрасывали к нам диверсантов, занимались бактериологической войной - зараженных чумой тарбаганов закидывали к нам. Вот так и шла наша служба. Наступило 9 мая. Но война для Ивана Шангина не закончилась. “Весной 1945 года на восток стали прибывать первые эшелоны с западного фронта. В Маньчжурии появилось множество сильных, загорелых и опытных фронтовиков, увешанных медалями и орденами. За несколько месяцев на восточный фронт было переброшено свыше 400 тысяч человек и множество техники. Квантунская армия была самой крупной и боеспособной в Японии и насчитывала более 1 млн. человек. Им противостояли свыше 1,5 млн. наших солдат и офицеров. 9 августа 1945 года советские войска перешли в наступление”. (Из воспоминаний маршала Александра Василевского). В первые дни наступления 9-й стрелковый полк 94-й дивизии 36-й армии маршем преодолел около 100 километров по безводной пустыне. – Помню, мы все время хотели пить, - рассказывает Иван Федорович. - Август, жара стояла сильная. Подойдем к колодцу, а там красные флажки и знак - отравлено. Самураи при отступлении взрывали мосты, дороги и травили все. В первые дни наши танки ушли далеко вперед, но затем встали - заправщики не успевали за ними. Пришлось ждать самолеты, которые привезли горючее, и танки снова рванули вперед. Японцы создали сеть укрепрайонов с четырехметровыми стенами из железобетона. Вглубь скал бункеры уходили на 36 метров. Все опоясано дотами и дзотами, все пристреляно на сто рядов. На подступах к Хайлару Шангин в одном из боев стал свидетелем подвига парторга мотострелкового батальона Иннокентия Баторова (уроженца села Нукуты Аларского района). – Впереди нашей линии наступления стоял дот, который бил так, что не давал нам подняться. Парторг Баторов взял две противотанковые гранаты и пополз к ним. Первый японский дот он подавил, удачно забросив гранату. Тут же пустил ракету в воздух - свободно. Однако когда наши поднялись, неожиданно заработал еще один дот. Парторг пополз к нему. Бросил вторую гранату - дот работает. Он, видимо, ранен был уже, поднялся и бросился на дот, закрыл собой амбразуру. Кроме Баторова я знаю еще трех бойцов, повторивших подвиг Александра Матросова. При штурме укрепрайонов потери наших войск были значительными. – Только преодолеем первый эшелон, как в тылу по скрытым переходам выскакивают японцы и начинают стрелять в спину. Они были хорошо подготовлены, дрались врукопашную, кидали ножи, уничтожая наших часовых. Вообще японские войска отлично обучили к диверсионной войне. Поскольку нашу радиосвязь они глушили, приходилось бегать с катушками, прокладывая телефонные линии. Ночью самураи напали на один из госпиталей и вырезали всех больных и персонал. При прокладке связи многих боевых товарищей Шангин потерял - японские диверсанты выскакивали как из-под земли, орудовали ножами и тихо исчезали, оставляя после себя тела наших солдат. Там же 36-я армия столкнулась с массовыми атаками камикадзе. Японские солдаты с рюкзаками на плечах, в которых лежала взрывчатка, маскировались на местности и бросались под гусеницы танков. Однако наши солдаты были проинструктированы. Поэтому каждый танк двигался на большой скорости, на нем обязательно сидели автоматчики, которые сверху расстреливали смертников. Патронов не жалели. - С нами воевали ребята, которые могли сравнивать немецких cолдат и японских, - вспоминает Шангин. - Они говорили, что немцы были справедливее. Поэтому, по словам Ивана Шангина, в их армии, как правило, японских солдат на начальном этапе войны вообще не брали в плен. Коварные милитаристы часто выбрасывали белый флаг с тем, чтобы потом выхватить гранату и подорвать себя вместе с нашими солдатами. Но исход был предопределен. В результате не имевшей аналогов молниеносной войсковой операции, когда советские танки за десять дней прошли почти 800 километров по бездорожью, были уничтожены самые боеспособные формирования Квантунской армии. Советские танки и самоходные орудия появлялись неожиданно в глубоком тылу и уничтожали командные пункты, связь, крушили все вокруг. Сверху высаживались крупные соединения десантников. “17 августа, потеряв окончательно управление разрозненными войсками и осознавая бессмысленность дальнейшего сопротивления, главнокомандующий Квантунской армией генерал Ямада отдал приказ начать переговоры с советским командованием на Дальнем Востоке... С 19 августа японские войска повсеместно приступили к выполнению наших требований о капитуляции”. (Из воспоминаний маршала Александра Василевского). Меньше чем за 10 дней была полностью разгромлена миллионная армия врага. Иван Шангин дошел до Мукдена (Шеньяна), но война для него не закончилась. Он демобилизовался только в 1950 году. Женился, вырастил двух детей. Работал геологом, затем строителем, отдав этой любимой профессии в общей сложности 36 лет. Трудился в тресте “Жилгражданстрой” бригадиром-плиточником. Если его пленные противники во второй мировой войне строили театр оперы и балета, то Шангин - театр бурятской драмы и детские сады. В 71-м году передовик производства был избран депутатом Верховного Совета Бурятской АССР. На пенсии с 1986 года. - Я поздравляю всех жителей республики с большим праздником 9 Мая, - говорит Иван Федорович. - Желаю всем фронтовикам и ветеранам счастья, здоровья и заботливого отношения ваших детей и внуков! С Днем Победы! Дмитрий Родионов