Национальный продукт

Этот разговор состоялся после воскресного концерта театра “Байкал”. Как всегда публика была в восторге, а маэстро не изменил своей фирменной сдержанности и элегантности ни на секунду. Обычно неразговорчивый, само воплощение скромности, Дандар Бадлуев неожиданно изменил своему правилу и дал “МК” интервью. Концертный сезон 2006-2007 гг. для театра “Байкал” был как никогда успешен. Театр стал лауреатом премии правительства России. Высокое признание неслучайно, это свидетельство творческого подъема сначала ансамбля “Лотос”, затем театра “Бадма-Сэсэг”, а сейчас театра “Байкал”. За этой долгой эволюцией стоял один человек - Дандар Бадлуев, бессменный художественный руководитель и директор театра. Напомним, что в 2005 году “Бадма-Сэсэг” объединился с государственным ансамблем песни и танца “Байкал” и взял его имя. За успехом любого творческого коллектива стоит определенная личность. В конце 80-х и начале 90-х гг. последний по времени подъем старого “Байкала” был связан с творческим взлетом композитора Анатолия Андреева, бывшего тогда одновременно художественным руководителем ансамбля. Например, именно тогда была сделана классическая вариация песни “Тоонто нютаг” в исполнении Аюши Данзанова и группы ятагисток. С уходом Андреева начался долгий и мучительный спад, после чего поглощение набравшим силу “Бадма Сэсэг” стало логичным и наиболее оптимальным выходом. Вместо двух конкурирующих на одном поле государственных коллективов возник единый театр -визитная карточка Бурятии, ведомая зрелым мастером и администратором Дандаром Бадлуевым. За прошедшие с тех пор два года он сумел безболезненно провести процесс адаптации амбициозных и эмоциональных артистов друг к другу. – В вашем репертуаре два суперспектакля “Посвящение Шиве Натараджи” и “Дух предков”. Когда вы представите зрителю нечто подобное? – Каждый год невозможно ставить такие шоу. В драмтеатрах на костюмирование уходит гораздо меньше средств. Этнографические и эстрадные шоу не в пример дороже, они нуждаются в щепетильной и тонкой постановке. Огромный коллектив - огромный бюджет. А в маленькой республике, маленьком городе и деньги небольшие. Хотя бы для того, чтобы привлечь и удержать хорошие кадры, нужны условия. В советское время одну и ту же концертную программу прокатывали десятилетиями. А нам хочется идти дальше, одну веху прошли, теперь нужно стремиться к другой, более высокой цели. У нас есть в планах масштабные проекты - дайте только время и деньги. Работа с композиторами, художниками, режиссерами это сложный процесс, который требует нескольких лет усилий. А, кроме того, для большого шоу у нас нет сценической площадки, современного концертного зала. Я видел в Бангкоке сцену, на которую выходят живые слоны, разверзается водопад, артисты ныряют в воду, а над головой у зрителей летают боги. Когда видишь все это, становится жаль наших зрителей, которые лишены этого. У нас же пока строят торговые центры. – Дандар Жапович, не все так плохо, идет реконструкция оперного театра, начинается строительство здания русского драмтеатра. Может быть, дойдет очередь и до концертного зала? Сейчас вы как личность находитесь на пике творческой зрелости, а вместе с вами и ваш коллектив. Если оглянуться назад, на прошлый “Байкал”, его продукт даже на пике его творчества был все же неотделим от советской эпохи, его закрытости и был вещью в себе. Вы же объехали весь мир, впитали мировые тенденции и выдаете теперь бурятское национальное искусство в самой привлекательной экспортной упаковочке... – (Смеется). Почему “на пике”? Мы взлетаем все выше и выше! А если серьезно, каждому свое время, меняются направления, тенденции и то, что было модно тогда, потеряло актуальность сегодня. Сценический народный танец 20 лет назад совсем не то, что сегодня. Сейчас такая его трактовка просто морально устарела. Нужно идти в ногу со временем. Также и современное прочтение народной песни. Сейчас модно именно традиционное исполнение. – Отчасти, наверное, этим объясняется успех Бадма-Ханды на Западе. – Да, конечно. Время идет, и мы несколько искусственно пытаемся реанимировать фольклор, показать всю его красоту. Чтобы наша молодежь увидела и поняла, кто они и откуда. Посмотрите на японцев. Это очень цивилизованная и технократическая страна, однако они сохранили все богатство своей культуры, и мы должны брать с них пример. – А, кроме того, национальная культура это высоколиквидный товар. Икебана, автомобили, каратэ, самураи, электроника, ниндзя и чайная церемония - явления одного порядка, продвигающие позитивный образ, а вместе с ним и товары Японии. А у бурят какие культурные бренды - ехор, юрта, национальная борьба? – Да, именно так. Ведь в Испании мы ходим не на хип-хоп, а на фламенко! Современные модерновые песни и танцы мы можем увидеть везде. Именно поэтому мы должны поднимать наше творческое наследие, по большому счету роль театра и состоит в воссоздании и реконструкции утраченной духовной культуры. – Театр “Байкал” лучший в мире исполнитель ехоров, факт тем более бесспорный, что никто в мире не исполняет бурятских ехоров. Однако в вашем репертуаре значительное место занимают номера небурятского происхождения - искусство других монгольских народов. Я видел концерт армейского ансамбля песни и танца Монголии и мог сопоставить их с “Байкалом”... – По сравнению с несколькими годами раньше теперь мы можем смело спорить в танцевальной культуре с монголами, но только не в народном пении. Бывают таланты от Бога, но их единицы и нужно работать с людьми из районов, может быть, они еще нераскрыты. Кстати, у иркутских и тункинских бурят, у сонголов и хоринцев манера пения очень разнохарактерная, и эти особенности нужно сохранять и развивать на профессиональной сцене во всем их богатстве и многообразии. А не оставлять только фольклорным коллективам. – Что касается региональных особенностей. Как-то хамбо-лама Аюшеев внушал закаменцам, что им нужны родовые костюмы, а не ставший уже почти общепринятым хоринский вариант. – Я полностью присоединяюсь к мнению досточтимого хамбо-ламы. Владычество маньчжуров в монгольском мире не прошло бесследно, от них пошли островерхие шапки и манера застегивать халаты. У тункинцев тоже когда-то были плоские шапки, но где теперь найти эти образцы? Посмотрите у тех же испанцев: Андалусия, Валенсия, Галисия, Каталония, Страна Басков. Столько языков, костюмов, культур и в то же время это единая страна, которую можно бесконечно открывать. А не только море, солнце и песок. Поэтому-то Испания и является ведущей туристической державой мира. Также и у нас - чем больше разных красок, тем мы богаче. – Недавние концерты Сэсэгмы и Болота Сандиповых, человека-оркестра Баттувшина, этнопевицы Бадма-Ханды показали, что вы делаете ставку на раскрутку собственных звезд. – Это естественный процесс. В любом коллективе есть лидеры и их надо поддерживать. Ведь они ведут за собой всех. – Как вы прокомментируете сотрудничество с американским джазменом Росуэллом Радом, совместный концерт с которым прошел недавно? Это не совсем вяжется с привычным образом вашего коллектива. – Мы не хотим однобокости. Только традиционные танцы и песни и все тут! Нет. Разноплановое сотрудничество с разными творческими людьми дает новые импульсы, мы впитываем и пропускаем через себя все полезное и интересное. Только так мы можем создавать и представлять собственные оригинальные и конкурентоспособные вещи на мировом художественном рынке. – Существует ли у вас банк творческого наследия? – У нас есть фонотека старинных песен. Мы работаем с этнографом Дашинимой Санжиевичем Дугаровым. В Монголии есть институт протяжного пения, где обучение длится 4 (!) года. Но таким путем традиции развиваются и становятся явлением культуры. У нас есть песни иркутских бурят 1900 года. Они сложнее и краше, чем протяжные песни монголов, и почему они должны быть забыты? Но этим искусством очень непросто заниматься на профессиональной сцене, настолько они богаты нюансами, акцентом, интонацией. Эти песни требуют филигранной обработки, но я надеюсь, мы возродим их. Для того мы, собственно, и существуем. Александр Махачкеев