Мастер-скин

В Бурятии впервые вынесен обвинительный приговор по ст. 282 Уголовного кодекса России - за возбуждение расовой ненависти и межнациональной вражды. Он рос в обычной деревенской семье, был тихим, спокойным мальчиком, увлекался музыкой и прилично учился, не успевая лишь по одному школьному предмету - русскому языку. В двадцать лет, получив профессию мастера по ремонту телевизоров и бытовой техники и переехав в Улан-Удэ, самопровозгласил себя лидером городских скинхедов. Идеологией превосходства Сергей увлекся, познакомившись со сверстниками, тоже называвшими себя скинхедами. Какие мысли возникли в голове уже почти зрелого молодого человека, сказать трудно. Как и сложно предугадать, какие комплексы заставили проявиться в юноше таким качествам, которыми, по утверждению родителей, он не обладал: стремление к лидерству, агрессия и расовая нетерпимость: “В его жилах течет китайская кровь”, - говорили они следователям прокуратуры. Сергей преобразился внешне, стал носить “форму” скинов и никогда не расставался с металлической цепью от собачьего поводка. А в кругу друзей-единомышленников просил называть себя не “мастером”, как это было прежде, а... “фюрером”. Новоявленный “фюрер” перещеголял даже своих “вдохновителей”. Искренне ненавидел “рэп”, обожал тяжелый рок и местную рок-группу “Сейшены”, концерты которой частенько проходили в ДК ЛВРЗ. Сергей выискивал в Интернете лозунги экстремистского типа, тиражировал на бумагу и расклеивал в местах массового скопления граждан - в районе проспекта Победы и Центрального колхозного рынка. Давал другим читать черносотенские газеты “Русский меч” и “Белый рубеж”. Скачивал видеоролики, копировал на свой компьютер и затем демонстрировал сверстникам - друзьям и знакомым. Содержание видеороликов шокировало даже тех, кто сам называл себя скинхедами. Сцены жестокого избиения граждан неславянской внешности, многократно прокручиваемые по компьютеру, Сергей смотрел с нескрываемым удовольствием, утверждали свидетели этого беспрецедентного для Бурятии уголовного дела. “Фюрер” рассказывал друзьям, что прошел посвящение в скинхеды (это когда двое человек в масках в течение девяти минут избивают одного - кандидата в бритоголовые) и убеждал их подвергнуться такому же испытанию. Называл себя главой “Верхнеудинского ополчения” - отделения “Русского имперского ополчения” из Санкт-Петербурга и демонстрировал товарищам электронную версию приказа о его назначении. По данным психологической экспертизы, интеллектом от природы мальчик обижен не был, но который, по ряду причин, так и не развился. Эксперты характеризуют Сергея как злопамятного, обидчивого юношу с мрачным восприятием жизни, легко поддающегося чужому влиянию. Человеком с заниженной самооценкой, требующей демонстративного куража (самоутверждения), слабой нервной системой и дефицитом чувства социальной ответственности. Описывая морально-нравственные качества Сергея, специалисты нашли даже такой термин: “отсутствие теплоты” - всегда тревожный, раздражительный, эмоционально незрелый. “Фюрера” выявили случайно - в период следствия по уголовному делу, связанному с избиением улан-удэнских бомжей, в котором оказался замешанным кто-то из его окружения. А поскольку экстремизм в любом его проявлении непосредственно связан с вопросами государственной безопасности, дело “мастера-скина” выделили в отдельное производство. “Фюрер” не сопротивлялся, признался, что был не прав, глубоко заблуждался и даже искренне раскаивается в содеянном, за что получил от суда условный год лишения свободы. В прокуратуре сообщили, что теперь уже 22-летний “фюрер” ведет жизнь обычного человека своего возраста, носит обычную одежду, поддерживая связь с обычными людьми. Заметим, что в республике не существует устойчивой, постоянно действующей организации скинхедов, сказали “МК” в прокуратуре Советского района Улан-Удэ, представитель которой выступал в суде в качестве государственного обвинителя. “Группы молодых людей, стремящихся быть похожими на бритоголовых, есть, и они на особом учете правоохранительных органов. Но организации, в том смысле, который мы вкладываем в это понятие, нет”. Марк Гольдштейн.