Окинские кочевники: переход в будущее

Жители горного района хотят сохранить уклад жизни своих предков, несмотря на вторжение цивилизации В горной Оке все экзотическое — снежные барсы, грифы, яки, хайнаки и мифические слоны. Нет только самого тривиального — теплых туалетов На карте Бурятии Ока занимает дальний юго-восточный край. Она «убегает» в подбрюшье Иркутской области, а с запада и юга примыкает к Тыве и Монголии. Только с востока Ока граничит с Тункинским районом республики, да и с ним соединилась автомобильной дорогой всего чуть более десяти лет назад. Этот глухой медвежий угол — суровая, нетронутая, самая гористая и малонаселенная земля. Долгие годы ее жители, охотники и скотоводы-кочевники, пребывали в изоляции. Однако теперь кольцо снежных вершин Восточных Саян более не служит преградой вторжению современной цивилизации, и традиционный уклад жизни окинских сойотов и бурят под угрозой. Укротительница диких яков Ольгу Бадмахандаевну Иванову, мать десятерых детей, бабушку, по ее словам, «около двадцати внуков» (точное количество она не знает) и прабабушку шести мальчиков и четырех девочек, уважительно величают «укротительницей яков». У нее в стаде около ста яков, коров и продукта их смешения — хайнаков, не считая овец и лошадей, но точное количество скота она скромно умалчивает, чтобы не сглазить. Почему укротительница? А потому что яки и хайнаки недалеко ушли по свирепости нрава от своих диких сородичей. Молоко и мясо у них вкусное и жирное, а сами они неприхотливы, выносливы и идеально приспособлены к каменистым, заснеженным пастбищам. Ольга Бадмахандаевна знает женский секрет укрощения ячьей телки: «Только лаской и нежностью можно с ними совладать. А будешь бить ее, поднимет на рога и растопчет». В год ее семья проводит две основные кочевки: с зимней заимки (зимника) на три месяца на летник и обратно. Сто километров в один конец преодолевают за три дня, маленькие телята замедляют движение, и кочевники ночуют под открытым небом. Бывают и короткие кочевки: в жару — на альпийские луга, а с выпадением снега — в долины. Животные дают мясо и молоко. Молочные продукты Ивановы едят сами — «даже излишков не остается», а мясо продают в основном в Слюдянке и Иркутске. Другой жизни укротительница яков себе не представляет. Так веками жили ее предки и примерно так, но гораздо лучше, надеется она, будут жить ее внуки и правнуки. Яководы-оленеводы и теплый туалет Так же, как Ольга Иванова, живет почти пятитысячное население района. Здесь насчитывается 1472 личных подсобных и 147 фермерских хозяйств, а коллективных нет вовсе. «В 1993 году колхозы были расформированы, а все имущество поделено, — говорит Дамбинима Самбуев, глава района. — Это было стратегически верное решение, которое позволило сохранить скот — наше главное богатство». Крестьяне вернулись к образу жизни, который они вели до коллективизации. Теперь традиционное кочевое животноводство: разведение аборигенных пород крупного рогатого скота, яков, хайнаков и табунное коневодство — успешно развивается. На одного окинца приходится три головы домашних животных, это самый высокий показатель в республике. А по количеству ячьих маток (4347) Ока впереди всей России. Только с северными оленями пока ничего не получается. «В лучшие годы было до 600 голов, сейчас всего 50, — рассказывает сойот Доржи Шагдуров из села Сорок. — Держат их на ягелевых пастбищах себе в убыток, прибыли пока никакой». Кочевая форма жизни имеет еще один плюс — в районе не слыхивали о проблемах ЖКХ, здесь его просто нет. Однако при среднегодовой температуре минус 5 градусов окинцы не отапливают свои дома разве что только в июле. Нет централизованного отопления, нет и теплых туалетов! Тяжелее всего приходится роженицам и особенно старикам, в 50-градусный мороз вынужденным идти по нужде на улицу. Долгожительница-горянка Дулма Сосоровна Мунконова родилась в 1900 году. Ей 105 лет, она самая старая жительница района, а возможно, и всей Бурятии. Ее младшей сестре, живущей неподалеку в Орлике, исполнилось сто лет. Она живет с внуком в чистеньком маленьком домике, в единственной комнате которого минимум мебели и древний телевизор. Дулма Сосоровна в цветастом халате, на ногах у нее теплые унты. Она хорошо видит, все понимает и в курсе главных новостей, только вот со слухом проблемы. У Павла Балданова, сотрудника районной газеты, она спрашивает: «Сурхарбан идет?». Тот отвечает: «Да. Идет!». Как раз в эти дни в Оке проходили празднества. Дулма Сосоровна — героическая женщина. В годы войны она работала табунщицей. В лютые морозы зимовала в палатке, согревалась у железной печурки, отстреливалась от волков. В 1948 году была награждена орденом Ленина. А недавно при участии депутата Госдумы РФ Василия Кузнецова ей построили новый дом. И когда в гости к ней пришли телевизионщики, Дулма Сосоровна покорно позволила надеть на себя пиджак с орденом и медалями. Она сидела, покойно сложив руки, и не без интереса наблюдала за всеми. И кажется, что мыслями она была далеко от всей этой суеты. Может быть, бабушка Дулма вспоминала прошлое, а может, просто воспринимала происходящее как течение жизни, единственное и самое ценное, что есть у человека. «Маленький Тибет» в осаде Оку называют «маленьким Тибетом», страной небожителей и поднебесных долин. Окинцы ссылаются на древние пророчества о таинственной Шамбале и верят, что Будда грядущего — Майтрейя придет именно к ним, живущим ближе всех к небу. В этом году они отметили 80-летие первого приезда великого ламы Агвана Доржиева. Его наследником считают здесь ламу Данзан Хайбзун Самаева, недавно ушедшего из этого мира. Для окинцев Самаев — Учитель с большой буквы. «Он всегда был в гуще жизни», — говорит Норбу-лама, ширетуй Окинского дацана. Следуя словам Учителя, настоятель борется за сохранение школы в родном селе Балахта, где всего 20 дворов со 120 жителями. Закрытие подобных малокомплектных школ ударит по кочевому образу жизни. Как собирать учеников, рассеянных по заимкам? Вместе с односельчанами ширетуй восстанавливает клуб, планирует методом народной стройки построить спортзал. В школе ввели элементы этнопедагогики, когда на уроках старейшины рассказывают детям смысл понятий «сээртэй» — греха и «буян» — добродетели. А опасность утраты традиций есть, в Оке активно работают протестантские миссионеры. «Мы говорим современным языком, решаем актуальные проблемы, — говорит Норбу-лама. — Мы не перекати-поле, мы живем на своей земле и в этом наше преимущество». Александр Махачкеев. Информполис