В текучке буден не всегда приходит в голову задуматься о том, как твоя работа, манеры, коммуникабельность воспринимаются окружением, какие вызывают обратные реакции и как через наше сотрудничество продвигаются общие дела...

Может быть, тому не очень обязывают и внешне не судьбоносные дела, решаемые нами. Может быть, о том задумываются и больше стараются выстраивать джентльменские отношения в других сферах, работа в которых предполагает высокий уровень межличностных отношений. Хотя, судя по материалам из средств массовой информации и из житейской практики, джентльменские отношения у нас такая же редкость, как снег в летнюю жару. Да и откуда им взяться, недоуменно воскликнет читатель, мы же живем не в буржуазно-аристократическом обществе, в котором в свое время утвердился стиль джентльменских отношений, а в неопределенно-диком, воинственно-невежественном, которое невозможно отнести к какой-либо исторической формации. И это верно - проводить манипуляции с водой против ветра занятие неуютное, и все же не ставить ему преград, значит, дать возможность перерасти в бурю. Недавно в редакции побывала немолодая воспитательница одной из школ-интернатов республики. Она рассказала о том, что дети, обучающиеся в их интернате, - с различными отклонениями в здоровье и психике, что серьезно усложняет учебно-воспитательный процесс. Но не это привело ее к нам: в интернате уже не один десяток лет засиделась в должности директриса. Многолетнее руководящее положение, похоже, сняло с нее нравственные тормоза, превратив в норму хамство по отношению к тем, кто не заискивает перед ней, не славословит в ее адрес. Вроде и пенсионный возраст подошел давно, и не сказать, что успешно справляется с обязанностями, но то ли в силу клановых или кумовских отношений продолжает пребывать в должности, отравляя придирками и оскорблениями не заслуживших этого коллег. Недавно встретился товарищ, поведавший о метаморфозе, произошедшей с бывшим главой районной администрации, ставшим крупным республиканским чиновником. – Не узнать, - поведал мне товарищ, - на глазах поменялся человек, недоступен, вельможа. Недослушав, не вникнув в суть проблемы, отправляет по коридорам власти к кому пониже для сбора подписей-согласований порой по элементарным вопросам, пройдет мимо - может и не кивнуть головой, хотя вместе, как говорится, съели не один пуд соли. В одном из республиканских учреждений работала специалистом молодая женщина. Не столь велики были задачи, решаемые коллективом, все сотрудники были как-то одинаковы, лишь определенный женский шарм слегка отличал ее от других. Может быть, так и провела бы она свой трудовой век в специалистах учреждения, если бы не начальник. Уходя на пенсию, он неожиданно для многих назначил ее своим преемником. Очень скоро перед сослуживцами предстала не привлекательная женщина, а, по их выражению, «дьявол в юбке». Будто бы она всю жизнь ждала этого часа. Немудреные задачи коллектива так же и продолжались немудрено исполняться. Но начальница поднялась на недосягаемую для бывших коллег высоту. Шаг вправо, шаг влево без разрешения – нагоняй. Минута опоздания по вызову – разнос, в руководящий кабинет – через секретаря, в том числе и для бывшего начальника, оставшегося в учреждении специалистом. На ее юбилей, случившийся не так давно, работало полконторы. Но наше время непредсказуемо. В результате непрекращающихся реформ учреждение объединили с другим, и едва заматеревшая «патронесса» вновь стала рядовым специалистом. Наверное, ничего более горшего судьба не могла ей преподнести. А работать пришлось с теми же сотрудниками, над которыми она было надменно поднялась. И так куда не кинь. Невежество становится нормой наших отношений. Те же англичане, отвечая на вопрос, как стать джентльменом, говорят, что для этого надо, чтобы дед закончил Кэмбридж, т.е. быть интеллигентом в третьем колене. У нас с этим никак не получается. Сначала нам удалось попробовать реализовать революционный мотив – кто был никем, поставить всем. Но унаследованное невежество и на этом пути держало нас мертвой хваткой. Даже противовесы в виде партийных организаций, партийного и народного контроля, веского голоса общественности мало помогали, но, по крайней мере, невежество не носило публичного характера, не считалось добродетелью. Но, как говорится, не успел дед закончить Кэмбридж, как случился новый переворот, и некоторые из тех, кто не успел стать «всем», оказались проворнее других, устроились лучше других, и им стало не до других. Шлюзы животному естеству, которое по краткости времени не успело утвердиться в определенный уровень культуры, вновь открылись на полную катушку. Советский чиновник был многими узами намертво привязан к народу. Независимо от занимаемой должности он пребывал в массах и в дни печали, и в дни великой радости. Уборки урожая, напряженки с планом, сдачи объектов, торжественные даты не обходились без их присутствия. Тот же единый политдень, проводимый раз в месяц, обязывал чиновника общаться с массами. А трудовой народ был в достаточной мере раскрепощен и умел высказать попавшему к нему не по своей воле чиновнику все, что он о нем думает, и какие вопросы просит решить. Такие встречи в серьезной степени помогали помнить о своих корнях и о том, за чей счет живет чиновник любого уровня. Так же, как и находилась управа на управленцев, типа директоров школ и небольших контор, в виде партийных и профсоюзных организаций или, при необходимости, райкомов партии и райисполкомов. Теперь чиновник не идет к массам в страдные и даже в праздничные дни. Посеяли мы, убрали ли урожай или отправили его под снег, ему мало дела. Так же, как работает ли предприятие, исполняются ли там существующие кодексы, тоже нет дела. И это притом, что мы вроде шагнули из «тоталитаризма» в демократию. А спроси, когда отраслевой министр или начальник управления побывал на предприятии, пообщался с трудовым коллективом, никто и не припомнит. Даже «явление народу» высшего руководства обставляется ритуалом, вызывающим горькую иронию. Поэтому и вчерашний районный начальник, случаем попавший в республиканскую «обойму», сразу же и напрочь забывает о проблемах родного района, словно поймал «Бога за бороду» и навсегда обезопасил себя от житейских бед. Но ничто не вечно под Луною. Еще в старину говорили: кто в чин войдет лисой, тот в чине будет волком, и поэтому служебная лестница была последовательной и неспешной. На пути к «олимпу» отсеивались те, кто не выдерживал жизненных испытаний. Сейчас не до этого, появились другие критерии отбора, системы сломались. А зря, «измы» приходят и уходят, а люди, окружающие нас, остаются. Так же, как и мы остаемся в их памяти теми, какими были. "Прайм-ТВ" Виталий ПОМУЛЕВ Глава: Общество Тип новости: Новость