КРАСНАЯ СОБАКА ОТВОДИТ БЕДУ

Часто ли мы, строя бизнес-планы, задумываемся, а почему, собственно, календарный год делится на 12 месяцев, да и часовой циферблат поделен на то же количество отрезков? Казалось бы, десятичное измерение универсально и более удобно. Эта цифра пришла к нам из древности, отражая 12-летний «звериный цикл» восточного календаря. Систему деления впоследствии переняли европейцы. Число 12 является священным у многих народов, у русского это сакральная «дюжина». Пять 12-летних циклов составляли у бурят-монголов один рабджун. Каждому году соответствовала одна из пяти стихий, стихии - свой цвет. Стихии и цвета меняются каждые два года. Зная порядковый номер рабджуна и цвет года, и малограмотный пастух, и ученый лама могли определить искомую дату. Таким образом, год Красной (Огонь) Собаки, сменивший Синеватую Курицу, продлится по своему «колеру» еще 12 месяцев - за ним следует год Синеватой Огненной Свиньи. «Звериный» календарь был изобретен прежде всего для узнаваемого счета, он не несет дополнительной смысловой нагрузки и потому распространенное нынче занятие - приписывать данному году свойства животного - простительная людская слабость. Однако в 12-летний сонм избранных собака вошла не случайно. Наряду с лошадью и овцой она издревле была рядом с кочевником. В бурятской сказке говорится, что собака долго искала друга. Но волк, медведь, тигр запрещали ей лаять, боясь, что их услышат враги. И только человек разрешил собаке громко предупреждать об опасности. Не только сторожевой функцией исчерпывалась многовековая дружба кочевника и собаки. Монгольские хроники свидетельствуют, что верный пес, единственный из домашних животных, допускался в «гэр» - юрту. Во время военных походов чингисхановской эры, когда мужчина отсутствовал годами, женщина брала на себя обязанности кормильца и оставляла детей на попечение четвероногого друга. Держась за собачий загривок, ребенок делал первые шаги, зимой грелся в собачьей шерсти. Пес-нянька следил, чтобы ребенок не наступил в огонь, облизывал лицо и ссадины. Язык собаки не считался поганым. Незаменим был четвероногий спутник во время «зэгэтэ аба» - облавной охоты, в которой принимали участие тысячи людей. Древнемонгольская порода «хотошо» имела длинную густую шерсть, большую голову, мощную шею и грудь, крепкие ноги, лапы и не боялась ни морозов, ни волка. И была дружелюбной к детям. Ее отличал низкий лай, похожий на рык тигра. Безмерна была благодарность человека к собаке (в отличие от нынешних времен). Монгольские указы запрещали убивать собак. Нарушившего запрет наказывали материально, а то и физически. Кочевник никогда не бил собаку. Считалось, что убивший пса теряет свою душу (может умереть сам), такого человека сторонились и осуждали. Хвостатым любимцам араты приписывали лучшие черты, быстроту орла, смелость льва, могущество дракона. Собака была членом семьи, в уважении к ней воспитывались дети. Как правило, четвероногого друга брали в дом щенком. Недавнему хозяину при этом дарили «хадаг», а собаке-матери варили праздничную похлебку, в которую не жалели потрохов и муки. Щенку торжественно надевали специальный ошейник. Щенка тщательно отбирали. Пушистый хвост сулил храбрый характер. Красной (рыжей) собаке, «тезке» нынешнего года, приписывали способность предчувствовать затмение солнца и луны. Этот окрас мог отвести беду. Силой отличался черный щенок с белой грудью. Отважными сулили стать щенки красноглазые, с черными веками. Собака, у которой ноги в черно-белую крапинку, могла принести в дом достаток. У щенка с белыми лапами слабо развит нюх к удаче. Если кончик хвоста белый - собака будет вороватой. Для охоты выбирали щенка с вытянутой мордой. Узнав у ламы или шамана хороший день для приема щенка, хозяин приносил его к юрте. Порог щенок должен был обязательно переползти сам. Ему давали лизнуть молока, а уж потом - пищу. Чтобы щенок стал большим, как лев, за ухом и кончик хвоста мазали топленым маслом. Собаки получали клички сильных зверей, птиц или доброкачественные, функциональные. Например: Баабгай - медведь, Харцага - ястреб, Харчин - смотрящий, Хурдан - быстрый, Хоточо - дворовый и т.д. В дни Сагаалгана и других торжеств собакам давали особую, праздничную мясо-молочную пайку. Монголы никогда не кормили их сырым мясом, варили похлебку, чтобы собака не стала бродячей. Вкусив сырого мяса, она могла погнаться за добычей. Убежавшую псину возвращать было не принято - плохая примета. Если собака давилась пищей - считалось к богатству, если прибилась к семье - добрый знак. Выпавшие детские зубы заворачивали в сало и сами детишки подбрасывали псу с наговором «Возьми мои плохие зубы, дай мне хорошие». Собачью кормушку называли не иначе, как «хэшэгэй хyрээ» - богатства приманка, ее нельзя было перешагивать. До преклонных лет собака, исполняя много обязанностей в доме, пастьбе, на охоте, доживала редко. Но если старилась - ей назначали «пенсию», пожизненную похлебку. Молодые псы не смели лежать в присутствии ветерана и приближаться к его кормушке, где были лучшие куски. Когда собака-труженица умирала или погибала на посту, над ней совершали обряд. Вокруг умершей очерчивали хорошую, т.е. неистоптанную землю. Собачью голову укладывали на возвышении в сторону запада, в пасть вкладывали кусочек топленого масла и благословляли: «Хойто наhандаа хyн боложо тyроорэй». Это было высшее признание заслуг верного товарища - «Родись в будущей жизни человеком». Вот так-то! Геннадий БАШКУЕВ.