Спецназовцев ГРУ защищают земляки

В поддержку офицеров, обвиняемых в убийстве мирных граждан Чечни, собирается целое общественное движение — Уголовное преследование ведется уже пятый год, несмотря на то что оправдательный вердикт выносился уже дважды. Как оказалось, практически никто не знал, что мы живем в Бурятии, — с горечью говорит Эдуард Ульман, капитан спецназа ГРУ, главный обвиняемый по делу Дело четырех офицеров военного гарнизона Сосновый Бор направлено на новое, третье рассмотрение. По их подсчетам, оно начнется уже в июне, комментирует Эдуард Ульман. Помимо него, командовавшего в злосчастной спецоперации в январе 2002 года, на скамье подсудимых вновь окажутся майор Алексей Перелевский, капитан Александр Калаганский и прапорщик Владимир Воеводин, теперь уже уволенный в запас. После долгого периода информационного вакуума общественность Бурятии приступает к активным действиям. Первым шагом стало проведение «круглого стола» в поддержку опальных военных. Далее планируется целая череда различных акций — от пикетов до сбора подписей в их защиту на территории всей страны. Сами обвиняемые по-прежнему считают себя не виновными, ссылаясь на то, что, согласно присяге, выполняли приказ. Так же считают их сослуживцы и просто жители военного городка Сосновый Бор. — Основа армии — это выполнение приказов, — просто говорит Эдуард Ульман. — Подрыв этих устоев, то есть безоговорочного выполнения приказов, — это подрыв боевого духа армии, иными словами, это можно расценивать как предательство. Кто должен сидеть на скамье подсудимых? Этот вопрос скорее не ко мне, а к тем, кто принимал решение о привлечении именно группы офицеров в качестве виновных. Когда первые допросы шли, допрашивали разведгруппу, но почему-то не допросили руководителя спец­операции. С самого начала был настрой сделать козлами отпущения именно офицеров разведгруппы. О том, что военных, проходящих службу в Бурятии, снова ждет суд, общественности стало известно случайно. Так оказалось, что Эдуард Ульман является близким другом Анатолия Коробенкова, Героя России, — они вместе служили когда-то в Сосновом Бору и в 2000 году воевали в Чечне. — Ребята, друзья Толика, частенько приезжают ко мне в гости, — рассказывает Наталья Евлампиевна, мать Коробенкова. — В этот раз они заехали, я говорю: Эдик, как у тебя дела? Вот он и рассказал. Наталья Коробенкова сразу развернула активную деятельность и скоро узнала о существовании улан-удэнской общественной организации «Союз военно­служащих «Защита». С этого момента и началось их сотрудничество. — О том, что их ждет третий суд, мы, к своему стыду, даже не знали, — говорит Валерий Киндрась, член совета союза и подполковник запаса. — Мы посмотрели в Интернете — вся Россия гремит, а Бурятия, опять же к нашему стыду, молчит. 28 мая в помещении театра кукол «Ульгэр» прошло заседание «круглого стола» в поддержку группы офицеров Ульмана. Наметились первые шаги нового общественного движения. Уже в субботу, 3 июня, на площади Революции пройдет митинг в защиту военных из Бурятии. Начинается сбор подписей, причем по всей стране. Организаторы видят это так: несколько активистов из Улан-Удэ выедут во Владивосток и оттуда на поезде начнут движение через всю Россию до Москвы. На каждой более-менее крупной остановке их должны будут ожидать списки подписей. В успехе акции члены Союза военнослужащих «Защита» не сомневаются. Основания надеяться на это дают ответы от правозащитных организаций уже оповещенных регионов, говорит Валерий Киндрась. А 9 июня акция в защиту группы Ульмана пройдет в Новосибирске, ее инициирует местное отделение Союза женщин России. Кстати, в Новосибирске живет один из обвиняемых по этому делу — прапорщик Владимир Воеводин, уволенный в запас. Столь активная поддержка общественности не могла не повлиять на настроение обвиняемых Эдуарда Ульмана, Александра Калаганского и Алексея Перелевского. — Калаганский рассказывал, что, когда их арестовали, примерно через месяц они спрашивали у следователей, интересовался ли кто-нибудь их судьбой. Им ответили, что нет. Алексей сказал, что тогда они почувствовали себя преданными, — говорит Валерий Киндрась. — Видели бы вы их неделю назад, когда они просто покорно ждали суда, ни на кого не надеясь. А сейчас ребята просто воспряли духом. Моральная поддержка гражданского населения очень важна для военных, особенно в такой непростой ситуации. — Мне кажется, когда гибнут мирные граждане, вина, конечно, либо самих военнослужащих, либо тех, кто отдает приказы, — говорит Ирина Соколова, работающая в сфере энергообеспечения поселка Сосновый Бор. — Если ребята были просто исполнители, надо наказывать именно тех, кто отдает эти приказы. Их один раз признали невиновными, второй. Что еще надо? Это же не шоу какое-нибудь. В частности, в Сосновом Бору отношение к этому вопросу особое в том числе и потому, что у многих мужья и сыновья бывали Чечне. — Извините, за что их судят? — возмущается молодая женщина. Свое имя она побоялась назвать, потому что именно в это время ее супруг также находится в командировке на Северном Кавказе. — Сами отправляют на войну, а там попробуй сначала разберись, по какой именно машине стреляют. А то, что у нас многие погибают, вдовы остаются? Эдуард Ульман и Александр Калаганский все же надеются, что третий приговор будет не только оправдательным, но и последним. И остаются служить, по их словам, чувствуя ответственность за свою страну. Ульман считает, что располагает достаточным опытом, чтобы научить воевать тех, кто еще поедет на эту войну. А это неизбежно. Для него важно передать накопленный опыт, а опыт, по его словам, это сохраненные солдатские жизни. Сам он ни одного бойца, которого увозил из Бурятии, не потерял. Елена Цыбикова. Чечня, январь 2002 года: что произошло на самом деле, до сих пор не ясно В начале 2002 года в Шатойском районе были замечены несколько крупных банд боевиков, и перед подразделениями спецназа ГРУ была поставлена задача блокировать бандитов в горах. С этой целью 11 января 2002 года разведгруппа в составе капитана Эдуарда Ульмана, лейтенанта Александра Калаганского и прапорщика Владимира Воеводина высадилась в Шатойском районе Чечни у селения Дай. Днем бойцы заметили автомобиль УАЗ-«таблетку», в которой ехали шесть человек. Как выяснит позже следствие, в машине возвращались из Шатоя в Дай 46-летний водитель Хамзат Тубуров, директор Ночхи-Килойской школы Саид Аслаханов, завуч этой же школы Абдул-Вахаб Сатабаев (оба выезжали в район на совещание), лесник Шайбан Бахаев, 25-летний инвалид Джамай Мусаев, направлявшийся в Грозный, чтобы отдать деньги, которые когда-то занимал на лечение, и 22-летняя больная женщина Зайнаб Джаватханова, ехавшая в районную больницу. По словам командира группы Эдуарда Ульмана, на требование остановиться водитель машины не отреагировал, только прибавил скорость и даже попытался сбить одного из бойцов. Ульман также заметил, что в машине на ходу неожиданно открылась дверь, и спецназовцам показалось, что по ним сейчас откроют огонь. Капитан приказал стрелять на поражение. Водитель был убит, двое пассажиров ранены. Оставшимся чеченцам была оказана медицинская помощь, а затем он связался со своим непосредственным начальником, заместителем командира 641-го отряда ГРУ майором Алексеем Перелевским, сообщил все подробности и сказал: «Есть груз 200» (груз 200 обозначает труп). «У тебя не один, а шесть грузов двести», — якобы ответил майор. К вечеру оставшихся в живых чеченцев вывели из заброшенной кошары. Извинились за доставленные неудобства , заверив, что довезут всех до пункта следования. Когда те, ничего не подозревая, отошли на определенное расстояние, спецназовцы расстреляли их в спины. Одному из раненых чеченцев, Джамаю Мусаеву, удалось бежать и скрыться в кустах. Разведчики его не нашли, но вскоре он умер сам — от потери крови. После этого «уазик» вместе с трупами чеченцев сожгли.