Сам город мало изменился, разве что стал намного грязнее, претендуя на звание самого нечистоплотного города Азии. Улан-Батор лежит во впадине высоко над уровнем моря, на миллион двести тысяч населения приходится около 700 тысяч автомобилей и над городом висит смог. Нет привычных для Улан-Удэ в дни празднеств примет - флажков, плакатов, гирлянд, цветов. Даже на церемонии водружения девятиножных белых государственных бунчуков и открытии памятника Чингисхану на главной площади города садовники еще успевали втыкать рассаду в цветники. Бурятские журналисты не преминули сказать об этом улан-удэнскому градоначальнику Геннадию Айдаеву, присутствовавшему на церемонии. Впрочем, по мастерству лепки статуй великого полководца, его преемников и двух конных воинов монгольские скульпторы далеко превзошли монументальные композиции последнего времени в столице Бурятии. Столько в них колорита, выразительности, динамики, тончайшей отделки деталей. В следующих артпроектах нашей мэрии стоило бы обратить взор на юг - в поисках талантов.
Атмосфера праздника больше ощущалась на подступах к центральному стадиону, а создавал ее сам народ, разодетый в национальные одежды всех племен. От тюбетеек казахов из западных аймаков до бурятских шапочек с кисточками из восточных Дорнода и Хэнтэя, а также популярные здесь широкополые ковбойские шляпы.
Для нас они все монголы - народ непосредственный, простой, добродушный и темпераментный, братья по крови и духу. Этакие дети природы, цыгане Центральной Азии. Они развлекаются самыми незатейливыми играми - бросают в цели кольца, мячи, азартно режутся в карты, кости, бильярд и прочее. Здесь же предлагают шашлыки, кумыс из пластмассовых бочек, хушууры - мясные лепешки, чай, русский квас из бочек. Два по виду десятилетних пацана притащили флягу с хорхог, приготовленным в собственном соку мясом, и торгуют им. И никаких тебе бдящих чиновников, работников СЭС и полиции.
Дикие скачки
Так же, как и у нас на Сурхарбане, основу монгольских игр составляют скачки, стрельба из лука и борьба. Конные забеги проводятся среди жеребцов и по возрастам: лошади-двухлетки, трехлетки, четырехлетки, пятилетки и шестилетки. Заезды проходят по два раза в день в местности, расположенной в 40 километрах от города. Забеги на расстояния от 50 до 20 километров не имеют аналогов в мире. Такие дистанции могут одолеть только неказистые, но выносливые монгольские лошадки без седел, управляемые малолетними всадниками в возрасте от семи лет.
Старты от 300 до 700 скакунов - фантастическое по красоте зрелище. Кони рвутся, кружат и не признают узды - во всеобщей давке о каком-либо порядке не может быть и речи, пока по знаку судьи дикая орда не ринется в степь! Топот копыт, безудержно несущаяся лава сотен животных с развевающимися гривами будят дремлющую память и будоражат кровь. И только ради этих мгновений стоит проехать 500 километров на юг...
А вокруг пахнет терпким ароматом травы ая-ганги, дымом костров и конским навозом. Раскинулись сотни юрт и палаток, между ними бродят, сидят и лежат на траве тысячи аратов и современные кочевники - западные туристы, жаждущие экзотики и острых ощущений. Скачут ватаги кавалеристов, в небе парят степные орлы. А чуть ниже их с «АН-2» прыгают десятки парашютистов, распуская купола и крылья парапланов. И так проходят часы от старта до финиша, пока вдали не покажется быстро растущее облачко пыли. Впереди и сбоку растянувшейся цепочки коней несутся джипы с зажженными фарами. Толпы людей устремляются к линии финиша. Их натиск сдерживает цепочка полицейских и солдат. Вторую линию обороны составляют полицейские с овчарками. И когда первая лошадь пересекает линию финиша, напор толпы становится неудержимым, и она с воплем устремляется за победительницей, чтобы прикоснуться к ней. Монголы верят: это принесет им счастье и удачу. Вокруг лошади образуется страшная давка. К ней рвутся даже матери с младенцами на руках. Сквозь толпу пробиваются болельщики на конях. Запаренной в долгом беге победительнице нельзя останавливаться и полицейские натравливают рычащих собак в намордниках на людей: «Хаз!», «Хаз!». Всадники плетками отбиваются от них! Наконец победительницу вырывают из толпы. А финиш пересекают новые и новые лошади, есть даже без всадников, которые из последних сил бегут за своими скакунами. На лицах маленьких жокеев размазана грязь из пыли, пота, а может, и слез... Такое испытание под силу только им - оседлавшим коня раньше, чем они научились ходить.
Степные богатыри
На «Наадаме-2006» боролось 1100 богатырей без соблюдения весовых категорий, по олимпийской системе - проигравший выбывает. В первые дни схватки шли по одной схеме, большие выбивали маленьких. Но иногда ловкость и напор побеждали массу. Тем не менее в четвертьфинале собрались шесть равных по весу и силе мощных борцов. В отличие от новых правил бурятской национальной борьбы, схватки шли без ограничения во времени. Иногда казалось, что борцы будут бесконечно долго упираться лбами, толкаться и топтаться. Явно не хватало зрелищности и динамизма. В результате победа доставалась хитрым и выносливым. В полуфинале две пары боролись по часу, победили самые активные. А финал уложился в шесть минут. Борец Сумья Базар поймал за ногу противника и толчком опрокинул его! Наполненная до краев чаша стадиона буквально взорвалась!
Затем последовала церемония награждения, и президент страны Энхбаяр объявил, что Сумья Базар получил титул «Арсалан» - «Лев». Что тут началось! «Абарг!», «Абарг!», «Абарг!» неистовствовала недовольная публика, требуя для него высшего титула «Исполин». Полицейские перестроили ряды и сгруппировались. На поле полетели пустые бутылки. Рев стадиона продолжался до тех пор, пока президент не признал победителя «Исполином» и не объявил о закрытии «Наадама-2006»!
Александр Махачкеев.
ДИКАЯ ОРДА
Более 150 машин с бурятскими номерами пересекло российскомонгольскую границу в южном направлении в дни празднования 800летия великого монгольского государства. Основные торжества прошли 1013 июля во время ежегодного народного праздника «Их наадам». Для Монголии «Наадам» все равно, что для бразильцев карнавал в РиодеЖанейро и он нисколько не уступает последнему по красочности и накалу страстей.
Идеальный пейзаж
Дорога от Кяхты до Улан-Батора если не самая красивая, то, по крайней мере, единственная в своем роде в мире. Степь в это время года особенно хороша, орошаемая частыми июльскими грозами и дождями, она покрыта сочной изумрудной травой.
Пасутся отары белых с черными мордашками овец вперемешку с козами цвета охры, табуны разномастных лошадей, стада коров и редкие верблюды. На фоне зеленых со спокойными живописными очертаниями гор белеют разбросанные поодиночке и небольшими группами юрты. Округло-игрушечные формы жилищ номадов идеально вписываются в ландшафт. С их одухотворяющим воздействием на окружающий мир из человеческих творений могут соперничать только белые субурганы и обоо на дорогах - кучки камней и деревья, обвязанные развевающимися на ветру голубыми хадаками. Этот пейзаж гармоничного сосуществования человека и природы - один из немногих уголков планеты. Когда животные объедят траву, скотоводы разберут юрты и откочуют, а унавоженные места стоянок зарастут травой. И так из века в век, и никаких следов человеческого пребывания, кроме редких каменных идолов, глядящих в мир пустыми глазницами. Некоторое количество дозированного напряжения и тревоги вносят лишь скачущие во весь опор всадники и черные грифы, расклевывающие падаль. Это круговорот жизни и смерти.
Ближе к столице Монголии появляются аккуратные коттеджи с яркими разноцветными крышами - загородные дома богатых горожан и накрытые пленкой теплицы. Кочевники оценили современные удобства и даже занялись огородничеством - развитый ресторанный бизнес нуждается в свежей зелени.
Город во мгле
Сам город мало изменился, разве что стал намного грязнее, претендуя на звание самого нечистоплотного города Азии. Улан-Батор лежит во впадине высоко над уровнем моря, на миллион двести тысяч населения приходится около 700 тысяч автомобилей и над городом висит смог. Нет привычных для Улан-Удэ в дни празднеств примет - флажков, плакатов, гирлянд, цветов. Даже на церемонии водружения девятиножных белых государственных бунчуков и открытии памятника Чингисхану на главной площади города садовники еще успевали втыкать рассаду в цветники. Бурятские журналисты не преминули сказать об этом улан-удэнскому градоначальнику Геннадию Айдаеву, присутствовавшему на церемонии. Впрочем, по мастерству лепки статуй великого полководца, его преемников и двух конных воинов монгольские скульпторы далеко превзошли монументальные композиции последнего времени в столице Бурятии. Столько в них колорита, выразительности, динамики, тончайшей отделки деталей. В следующих артпроектах нашей мэрии стоило бы обратить взор на юг - в поисках талантов.
Атмосфера праздника больше ощущалась на подступах к центральному стадиону, а создавал ее сам народ, разодетый в национальные одежды всех племен. От тюбетеек казахов из западных аймаков до бурятских шапочек с кисточками из восточных Дорнода и Хэнтэя, а также популярные здесь широкополые ковбойские шляпы.
Для нас они все монголы - народ непосредственный, простой, добродушный и темпераментный, братья по крови и духу. Этакие дети природы, цыгане Центральной Азии. Они развлекаются самыми незатейливыми играми - бросают в цели кольца, мячи, азартно режутся в карты, кости, бильярд и прочее. Здесь же предлагают шашлыки, кумыс из пластмассовых бочек, хушууры - мясные лепешки, чай, русский квас из бочек. Два по виду десятилетних пацана притащили флягу с хорхог, приготовленным в собственном соку мясом, и торгуют им. И никаких тебе бдящих чиновников, работников СЭС и полиции.
Дикие скачки
Так же, как и у нас на Сурхарбане, основу монгольских игр составляют скачки, стрельба из лука и борьба. Конные забеги проводятся среди жеребцов и по возрастам: лошади-двухлетки, трехлетки, четырехлетки, пятилетки и шестилетки. Заезды проходят по два раза в день в местности, расположенной в 40 километрах от города. Забеги на расстояния от 50 до 20 километров не имеют аналогов в мире. Такие дистанции могут одолеть только неказистые, но выносливые монгольские лошадки без седел, управляемые малолетними всадниками в возрасте от семи лет.
Старты от 300 до 700 скакунов - фантастическое по красоте зрелище. Кони рвутся, кружат и не признают узды - во всеобщей давке о каком-либо порядке не может быть и речи, пока по знаку судьи дикая орда не ринется в степь! Топот копыт, безудержно несущаяся лава сотен животных с развевающимися гривами будят дремлющую память и будоражат кровь. И только ради этих мгновений стоит проехать 500 километров на юг...
А вокруг пахнет терпким ароматом травы ая-ганги, дымом костров и конским навозом. Раскинулись сотни юрт и палаток, между ними бродят, сидят и лежат на траве тысячи аратов и современные кочевники - западные туристы, жаждущие экзотики и острых ощущений. Скачут ватаги кавалеристов, в небе парят степные орлы. А чуть ниже их с «АН-2» прыгают десятки парашютистов, распуская купола и крылья парапланов. И так проходят часы от старта до финиша, пока вдали не покажется быстро растущее облачко пыли. Впереди и сбоку растянувшейся цепочки коней несутся джипы с зажженными фарами. Толпы людей устремляются к линии финиша. Их натиск сдерживает цепочка полицейских и солдат. Вторую линию обороны составляют полицейские с овчарками. И когда первая лошадь пересекает линию финиша, напор толпы становится неудержимым, и она с воплем устремляется за победительницей, чтобы прикоснуться к ней. Монголы верят: это принесет им счастье и удачу. Вокруг лошади образуется страшная давка. К ней рвутся даже матери с младенцами на руках. Сквозь толпу пробиваются болельщики на конях. Запаренной в долгом беге победительнице нельзя останавливаться и полицейские натравливают рычащих собак в намордниках на людей: «Хаз!», «Хаз!». Всадники плетками отбиваются от них! Наконец победительницу вырывают из толпы. А финиш пересекают новые и новые лошади, есть даже без всадников, которые из последних сил бегут за своими скакунами. На лицах маленьких жокеев размазана грязь из пыли, пота, а может, и слез... Такое испытание под силу только им - оседлавшим коня раньше, чем они научились ходить.
Степные богатыри
На «Наадаме-2006» боролось 1100 богатырей без соблюдения весовых категорий, по олимпийской системе - проигравший выбывает. В первые дни схватки шли по одной схеме, большие выбивали маленьких. Но иногда ловкость и напор побеждали массу. Тем не менее в четвертьфинале собрались шесть равных по весу и силе мощных борцов. В отличие от новых правил бурятской национальной борьбы, схватки шли без ограничения во времени. Иногда казалось, что борцы будут бесконечно долго упираться лбами, толкаться и топтаться. Явно не хватало зрелищности и динамизма. В результате победа доставалась хитрым и выносливым. В полуфинале две пары боролись по часу, победили самые активные. А финал уложился в шесть минут. Борец Сумья Базар поймал за ногу противника и толчком опрокинул его! Наполненная до краев чаша стадиона буквально взорвалась!
Затем последовала церемония награждения, и президент страны Энхбаяр объявил, что Сумья Базар получил титул «Арсалан» - «Лев». Что тут началось! «Абарг!», «Абарг!», «Абарг!» неистовствовала недовольная публика, требуя для него высшего титула «Исполин». Полицейские перестроили ряды и сгруппировались. На поле полетели пустые бутылки. Рев стадиона продолжался до тех пор, пока президент не признал победителя «Исполином» и не объявил о закрытии «Наадама-2006»!
Александр Махачкеев.
Сам город мало изменился, разве что стал намного грязнее, претендуя на звание самого нечистоплотного города Азии. Улан-Батор лежит во впадине высоко над уровнем моря, на миллион двести тысяч населения приходится около 700 тысяч автомобилей и над городом висит смог. Нет привычных для Улан-Удэ в дни празднеств примет - флажков, плакатов, гирлянд, цветов. Даже на церемонии водружения девятиножных белых государственных бунчуков и открытии памятника Чингисхану на главной площади города садовники еще успевали втыкать рассаду в цветники. Бурятские журналисты не преминули сказать об этом улан-удэнскому градоначальнику Геннадию Айдаеву, присутствовавшему на церемонии. Впрочем, по мастерству лепки статуй великого полководца, его преемников и двух конных воинов монгольские скульпторы далеко превзошли монументальные композиции последнего времени в столице Бурятии. Столько в них колорита, выразительности, динамики, тончайшей отделки деталей. В следующих артпроектах нашей мэрии стоило бы обратить взор на юг - в поисках талантов.
Атмосфера праздника больше ощущалась на подступах к центральному стадиону, а создавал ее сам народ, разодетый в национальные одежды всех племен. От тюбетеек казахов из западных аймаков до бурятских шапочек с кисточками из восточных Дорнода и Хэнтэя, а также популярные здесь широкополые ковбойские шляпы.
Для нас они все монголы - народ непосредственный, простой, добродушный и темпераментный, братья по крови и духу. Этакие дети природы, цыгане Центральной Азии. Они развлекаются самыми незатейливыми играми - бросают в цели кольца, мячи, азартно режутся в карты, кости, бильярд и прочее. Здесь же предлагают шашлыки, кумыс из пластмассовых бочек, хушууры - мясные лепешки, чай, русский квас из бочек. Два по виду десятилетних пацана притащили флягу с хорхог, приготовленным в собственном соку мясом, и торгуют им. И никаких тебе бдящих чиновников, работников СЭС и полиции.
Дикие скачки
Так же, как и у нас на Сурхарбане, основу монгольских игр составляют скачки, стрельба из лука и борьба. Конные забеги проводятся среди жеребцов и по возрастам: лошади-двухлетки, трехлетки, четырехлетки, пятилетки и шестилетки. Заезды проходят по два раза в день в местности, расположенной в 40 километрах от города. Забеги на расстояния от 50 до 20 километров не имеют аналогов в мире. Такие дистанции могут одолеть только неказистые, но выносливые монгольские лошадки без седел, управляемые малолетними всадниками в возрасте от семи лет.
Старты от 300 до 700 скакунов - фантастическое по красоте зрелище. Кони рвутся, кружат и не признают узды - во всеобщей давке о каком-либо порядке не может быть и речи, пока по знаку судьи дикая орда не ринется в степь! Топот копыт, безудержно несущаяся лава сотен животных с развевающимися гривами будят дремлющую память и будоражат кровь. И только ради этих мгновений стоит проехать 500 километров на юг...
А вокруг пахнет терпким ароматом травы ая-ганги, дымом костров и конским навозом. Раскинулись сотни юрт и палаток, между ними бродят, сидят и лежат на траве тысячи аратов и современные кочевники - западные туристы, жаждущие экзотики и острых ощущений. Скачут ватаги кавалеристов, в небе парят степные орлы. А чуть ниже их с «АН-2» прыгают десятки парашютистов, распуская купола и крылья парапланов. И так проходят часы от старта до финиша, пока вдали не покажется быстро растущее облачко пыли. Впереди и сбоку растянувшейся цепочки коней несутся джипы с зажженными фарами. Толпы людей устремляются к линии финиша. Их натиск сдерживает цепочка полицейских и солдат. Вторую линию обороны составляют полицейские с овчарками. И когда первая лошадь пересекает линию финиша, напор толпы становится неудержимым, и она с воплем устремляется за победительницей, чтобы прикоснуться к ней. Монголы верят: это принесет им счастье и удачу. Вокруг лошади образуется страшная давка. К ней рвутся даже матери с младенцами на руках. Сквозь толпу пробиваются болельщики на конях. Запаренной в долгом беге победительнице нельзя останавливаться и полицейские натравливают рычащих собак в намордниках на людей: «Хаз!», «Хаз!». Всадники плетками отбиваются от них! Наконец победительницу вырывают из толпы. А финиш пересекают новые и новые лошади, есть даже без всадников, которые из последних сил бегут за своими скакунами. На лицах маленьких жокеев размазана грязь из пыли, пота, а может, и слез... Такое испытание под силу только им - оседлавшим коня раньше, чем они научились ходить.
Степные богатыри
На «Наадаме-2006» боролось 1100 богатырей без соблюдения весовых категорий, по олимпийской системе - проигравший выбывает. В первые дни схватки шли по одной схеме, большие выбивали маленьких. Но иногда ловкость и напор побеждали массу. Тем не менее в четвертьфинале собрались шесть равных по весу и силе мощных борцов. В отличие от новых правил бурятской национальной борьбы, схватки шли без ограничения во времени. Иногда казалось, что борцы будут бесконечно долго упираться лбами, толкаться и топтаться. Явно не хватало зрелищности и динамизма. В результате победа доставалась хитрым и выносливым. В полуфинале две пары боролись по часу, победили самые активные. А финал уложился в шесть минут. Борец Сумья Базар поймал за ногу противника и толчком опрокинул его! Наполненная до краев чаша стадиона буквально взорвалась!
Затем последовала церемония награждения, и президент страны Энхбаяр объявил, что Сумья Базар получил титул «Арсалан» - «Лев». Что тут началось! «Абарг!», «Абарг!», «Абарг!» неистовствовала недовольная публика, требуя для него высшего титула «Исполин». Полицейские перестроили ряды и сгруппировались. На поле полетели пустые бутылки. Рев стадиона продолжался до тех пор, пока президент не признал победителя «Исполином» и не объявил о закрытии «Наадама-2006»!
Александр Махачкеев.
Назад к списку