Черемховский подкидыш
Карьере его отца - Валентина помешала любовь. Закончив с золотой медалью Иркутскую учительскую гимназию, он поступил на юрфак. Ему, потомку ширэтэ-ламы, имевшему дворянский титул, уготовано было блестящее будущее. Но случилась встреча со статной буряткой Марией Мохосоевой, женитьба, и учебу пришлось оставить. Неграмотная Мария была видная женщина, не зря в Алари ее называли “красивая Маня”. У них была хорошая, дружная семья, пока в жизнь Валентина не пришла еще одна любовь. К учительнице Кутуликской школы, где он работал директором, дочери русского священника Анастасии Копыловой. У них были одни интересы, одна работа, один мир. Вампилов ушел жить в новую семью. Семейное предание гласит, что Мария сама отпустила Бадмушку (до крещения Вампилов носил имя Бадма). На деле получилось так, что Валентин Никитович жил на два дома. Причем для него это были абсолютно равнозначные дома. Он специально приносил с охоты четное количество дичи, чтобы двум хозяйкам досталось поровну. Поровну делил зарплату. Даже детей и в той, и в другой семье было одинаковое количество - четверо. Есть данные, что младшие дети родились у Марии Мохосоевой уже после того, как муж официально покинул семью. Невероятно, но эти обстоятельства не испортили взаимных отношений. Дети дружили и ездили друг к другу на каникулы. Может, жены столь горячо и не дружили между собой, но как могли помогали друг другу, когда Валентина Никитовича не стало. Его расстреляли в начале 1938 года, когда его младшему сыну Александру едва исполнилось несколько месяцев. Отец очень ждал этого сына. Именно он с дальним прицелом назвал его Сашей, в честь Пушкина, столетие со дня трагической гибели которого широко отмечали в тот страшный 37-й год. На директора написал донос один из учителей его же школы. Общепринято мнение, что Вампилову вменили в вину увлечение панмонголизмом. Гораздо лучше знакомые с биографией семьи утверждают, что обвинили директора в аморальном поведении. Такое двойное счастье в строящееся советское царство не вписывалось.
Саша отца своего не знал, но говорил о нем всегда с большим уважением. Он и в творчестве постоянно возвращался мыслями к отцовству, вернее, безотцовщине. С уходом отца словно не стало почвы под ногами. Через много-много лет в письме к московскому чиновнику Саша сам назовет себя черемховским подкидышем (он родился в Черемхово). И будет в этом признании что-то от покинутости и безысходности.
Отречение от идеалов
В Иркутский университет Саша поступил со второго раза. Тогда как его отец в совершенстве владел многими европейскими, а прадед – восточными языками, будущий драматург не выдержал экзамена по немецкому. Он был самым младшим в семье, вырос в нищете, не был избалован вниманием. Родные, по их собственному признанию, до последнего не замечали в нем ничего особенного. Да и жизнь у него складывалась вполне обычно. После окончания университета женился на студентке филологического факультета Людмиле Добрачевой, учившейся на курс младше. Однако вскоре он знакомится с только что закончившей школу в Братске и приехавшей поступать в Иркутский университет Ольгой Ивановской. Они поженились. Судя по письмам, их брак пережил и сомнения, и неизбежные разочарования. Александр оставил журналистику и с головой ушел в писательство. Он писал о своих ровесниках, перешагнувших тридцатилетний рубеж, об утраченных иллюзиях. О том, как жизнь подстраивает под себя вполне хороших людей, и, может быть, ничего плохого в этом и нет. Только на десятом году его творчества столичные театры обратили внимание на талантливого драматурга из провинции. Его приняли в Союз писателей, но ни одного спектакля на московской сцене при жизни так и не случилось. Им заинтересовались люди кино, поступили интересные предложения. Но судьба вновь подставила подножку. Лодка, в которой в августе 1972 года катался по Байкалу Александр с другом, тоже писателем, перевернулась. Товарищ поступил, как все, уцепился за деревяшку и начал звать на помощь. Вампилов сжал зубы и решил доплыть сам. Он доплыл. Его ноги уже коснулись дна, но сердце не выдержало. Все, как в жизни, как в вампиловских пьесах. Хорошо провозглашать принципы на трибуне. Когда речь идет о твоей собственной жизни, все не так легко. Слаб человек. Вот и талантливый студент Колесов из пьесы “Прощание в июне” соглашается на подлое предложение ректора и получает в итоге диплом. Идут на сделки с совестью и другие герои его произведений. Вот и Иркутский ТЮЗ, не поставивший при жизни Вампилова ни одной его пьесы, носит его имя. Люди, раньше кривившие губы при появлении драматурга из Сибири, теперь записываются в его лучшие друзья, пишут мемуары. Время только доказало правоту Вампилова. Шестидесятники–идеалисты, к которым склонны причислять и Вампилова, давно отреклись от своих идеалов. Ровесник Вампилова Валентин Распутин, участвовавший в прошлом году на пресс-конференции в улан-удэнской администрации, высказался на этот счет вполне определенно: “Жизнь сломила нас. Все, что мы проповедовали, за что боролись, на что тратили столько сил, оказалось зря. Может быть, жизнь нам задавала не те вопросы?”
Татьяна Никитина.
Прощание с летом
В августе этого года Александру Вампилову исполнилось бы 69 лет
Его творчество при жизни не получило признания у современников. Журналисты не донимали его звонками, поклонники не спешили получить автограф, власти не вручали премий. Да и посмертная популярность не сделала Александра Вампилова более понятным. Попробуйте объяснить комунибудь, о чем вампиловские пьесы. Уж точно не о славных строителях социализма в забайкальской провинции. Обычные люди живут обычной жизнью. Дают взятки, изменяют женам, идут на сделки с совестью. Чудес в его произведениях нет. Как не было их в жизни самого Александра Валентиновича.
Черемховский подкидыш
Карьере его отца - Валентина помешала любовь. Закончив с золотой медалью Иркутскую учительскую гимназию, он поступил на юрфак. Ему, потомку ширэтэ-ламы, имевшему дворянский титул, уготовано было блестящее будущее. Но случилась встреча со статной буряткой Марией Мохосоевой, женитьба, и учебу пришлось оставить. Неграмотная Мария была видная женщина, не зря в Алари ее называли “красивая Маня”. У них была хорошая, дружная семья, пока в жизнь Валентина не пришла еще одна любовь. К учительнице Кутуликской школы, где он работал директором, дочери русского священника Анастасии Копыловой. У них были одни интересы, одна работа, один мир. Вампилов ушел жить в новую семью. Семейное предание гласит, что Мария сама отпустила Бадмушку (до крещения Вампилов носил имя Бадма). На деле получилось так, что Валентин Никитович жил на два дома. Причем для него это были абсолютно равнозначные дома. Он специально приносил с охоты четное количество дичи, чтобы двум хозяйкам досталось поровну. Поровну делил зарплату. Даже детей и в той, и в другой семье было одинаковое количество - четверо. Есть данные, что младшие дети родились у Марии Мохосоевой уже после того, как муж официально покинул семью. Невероятно, но эти обстоятельства не испортили взаимных отношений. Дети дружили и ездили друг к другу на каникулы. Может, жены столь горячо и не дружили между собой, но как могли помогали друг другу, когда Валентина Никитовича не стало. Его расстреляли в начале 1938 года, когда его младшему сыну Александру едва исполнилось несколько месяцев. Отец очень ждал этого сына. Именно он с дальним прицелом назвал его Сашей, в честь Пушкина, столетие со дня трагической гибели которого широко отмечали в тот страшный 37-й год. На директора написал донос один из учителей его же школы. Общепринято мнение, что Вампилову вменили в вину увлечение панмонголизмом. Гораздо лучше знакомые с биографией семьи утверждают, что обвинили директора в аморальном поведении. Такое двойное счастье в строящееся советское царство не вписывалось.
Саша отца своего не знал, но говорил о нем всегда с большим уважением. Он и в творчестве постоянно возвращался мыслями к отцовству, вернее, безотцовщине. С уходом отца словно не стало почвы под ногами. Через много-много лет в письме к московскому чиновнику Саша сам назовет себя черемховским подкидышем (он родился в Черемхово). И будет в этом признании что-то от покинутости и безысходности.
Отречение от идеалов
В Иркутский университет Саша поступил со второго раза. Тогда как его отец в совершенстве владел многими европейскими, а прадед – восточными языками, будущий драматург не выдержал экзамена по немецкому. Он был самым младшим в семье, вырос в нищете, не был избалован вниманием. Родные, по их собственному признанию, до последнего не замечали в нем ничего особенного. Да и жизнь у него складывалась вполне обычно. После окончания университета женился на студентке филологического факультета Людмиле Добрачевой, учившейся на курс младше. Однако вскоре он знакомится с только что закончившей школу в Братске и приехавшей поступать в Иркутский университет Ольгой Ивановской. Они поженились. Судя по письмам, их брак пережил и сомнения, и неизбежные разочарования. Александр оставил журналистику и с головой ушел в писательство. Он писал о своих ровесниках, перешагнувших тридцатилетний рубеж, об утраченных иллюзиях. О том, как жизнь подстраивает под себя вполне хороших людей, и, может быть, ничего плохого в этом и нет. Только на десятом году его творчества столичные театры обратили внимание на талантливого драматурга из провинции. Его приняли в Союз писателей, но ни одного спектакля на московской сцене при жизни так и не случилось. Им заинтересовались люди кино, поступили интересные предложения. Но судьба вновь подставила подножку. Лодка, в которой в августе 1972 года катался по Байкалу Александр с другом, тоже писателем, перевернулась. Товарищ поступил, как все, уцепился за деревяшку и начал звать на помощь. Вампилов сжал зубы и решил доплыть сам. Он доплыл. Его ноги уже коснулись дна, но сердце не выдержало. Все, как в жизни, как в вампиловских пьесах. Хорошо провозглашать принципы на трибуне. Когда речь идет о твоей собственной жизни, все не так легко. Слаб человек. Вот и талантливый студент Колесов из пьесы “Прощание в июне” соглашается на подлое предложение ректора и получает в итоге диплом. Идут на сделки с совестью и другие герои его произведений. Вот и Иркутский ТЮЗ, не поставивший при жизни Вампилова ни одной его пьесы, носит его имя. Люди, раньше кривившие губы при появлении драматурга из Сибири, теперь записываются в его лучшие друзья, пишут мемуары. Время только доказало правоту Вампилова. Шестидесятники–идеалисты, к которым склонны причислять и Вампилова, давно отреклись от своих идеалов. Ровесник Вампилова Валентин Распутин, участвовавший в прошлом году на пресс-конференции в улан-удэнской администрации, высказался на этот счет вполне определенно: “Жизнь сломила нас. Все, что мы проповедовали, за что боролись, на что тратили столько сил, оказалось зря. Может быть, жизнь нам задавала не те вопросы?”
Татьяна Никитина.
Черемховский подкидыш
Карьере его отца - Валентина помешала любовь. Закончив с золотой медалью Иркутскую учительскую гимназию, он поступил на юрфак. Ему, потомку ширэтэ-ламы, имевшему дворянский титул, уготовано было блестящее будущее. Но случилась встреча со статной буряткой Марией Мохосоевой, женитьба, и учебу пришлось оставить. Неграмотная Мария была видная женщина, не зря в Алари ее называли “красивая Маня”. У них была хорошая, дружная семья, пока в жизнь Валентина не пришла еще одна любовь. К учительнице Кутуликской школы, где он работал директором, дочери русского священника Анастасии Копыловой. У них были одни интересы, одна работа, один мир. Вампилов ушел жить в новую семью. Семейное предание гласит, что Мария сама отпустила Бадмушку (до крещения Вампилов носил имя Бадма). На деле получилось так, что Валентин Никитович жил на два дома. Причем для него это были абсолютно равнозначные дома. Он специально приносил с охоты четное количество дичи, чтобы двум хозяйкам досталось поровну. Поровну делил зарплату. Даже детей и в той, и в другой семье было одинаковое количество - четверо. Есть данные, что младшие дети родились у Марии Мохосоевой уже после того, как муж официально покинул семью. Невероятно, но эти обстоятельства не испортили взаимных отношений. Дети дружили и ездили друг к другу на каникулы. Может, жены столь горячо и не дружили между собой, но как могли помогали друг другу, когда Валентина Никитовича не стало. Его расстреляли в начале 1938 года, когда его младшему сыну Александру едва исполнилось несколько месяцев. Отец очень ждал этого сына. Именно он с дальним прицелом назвал его Сашей, в честь Пушкина, столетие со дня трагической гибели которого широко отмечали в тот страшный 37-й год. На директора написал донос один из учителей его же школы. Общепринято мнение, что Вампилову вменили в вину увлечение панмонголизмом. Гораздо лучше знакомые с биографией семьи утверждают, что обвинили директора в аморальном поведении. Такое двойное счастье в строящееся советское царство не вписывалось.
Саша отца своего не знал, но говорил о нем всегда с большим уважением. Он и в творчестве постоянно возвращался мыслями к отцовству, вернее, безотцовщине. С уходом отца словно не стало почвы под ногами. Через много-много лет в письме к московскому чиновнику Саша сам назовет себя черемховским подкидышем (он родился в Черемхово). И будет в этом признании что-то от покинутости и безысходности.
Отречение от идеалов
В Иркутский университет Саша поступил со второго раза. Тогда как его отец в совершенстве владел многими европейскими, а прадед – восточными языками, будущий драматург не выдержал экзамена по немецкому. Он был самым младшим в семье, вырос в нищете, не был избалован вниманием. Родные, по их собственному признанию, до последнего не замечали в нем ничего особенного. Да и жизнь у него складывалась вполне обычно. После окончания университета женился на студентке филологического факультета Людмиле Добрачевой, учившейся на курс младше. Однако вскоре он знакомится с только что закончившей школу в Братске и приехавшей поступать в Иркутский университет Ольгой Ивановской. Они поженились. Судя по письмам, их брак пережил и сомнения, и неизбежные разочарования. Александр оставил журналистику и с головой ушел в писательство. Он писал о своих ровесниках, перешагнувших тридцатилетний рубеж, об утраченных иллюзиях. О том, как жизнь подстраивает под себя вполне хороших людей, и, может быть, ничего плохого в этом и нет. Только на десятом году его творчества столичные театры обратили внимание на талантливого драматурга из провинции. Его приняли в Союз писателей, но ни одного спектакля на московской сцене при жизни так и не случилось. Им заинтересовались люди кино, поступили интересные предложения. Но судьба вновь подставила подножку. Лодка, в которой в августе 1972 года катался по Байкалу Александр с другом, тоже писателем, перевернулась. Товарищ поступил, как все, уцепился за деревяшку и начал звать на помощь. Вампилов сжал зубы и решил доплыть сам. Он доплыл. Его ноги уже коснулись дна, но сердце не выдержало. Все, как в жизни, как в вампиловских пьесах. Хорошо провозглашать принципы на трибуне. Когда речь идет о твоей собственной жизни, все не так легко. Слаб человек. Вот и талантливый студент Колесов из пьесы “Прощание в июне” соглашается на подлое предложение ректора и получает в итоге диплом. Идут на сделки с совестью и другие герои его произведений. Вот и Иркутский ТЮЗ, не поставивший при жизни Вампилова ни одной его пьесы, носит его имя. Люди, раньше кривившие губы при появлении драматурга из Сибири, теперь записываются в его лучшие друзья, пишут мемуары. Время только доказало правоту Вампилова. Шестидесятники–идеалисты, к которым склонны причислять и Вампилова, давно отреклись от своих идеалов. Ровесник Вампилова Валентин Распутин, участвовавший в прошлом году на пресс-конференции в улан-удэнской администрации, высказался на этот счет вполне определенно: “Жизнь сломила нас. Все, что мы проповедовали, за что боролись, на что тратили столько сил, оказалось зря. Может быть, жизнь нам задавала не те вопросы?”
Татьяна Никитина.
Назад к списку